Предисловие
…В кабинет на консультацию зашла молодая женщина.
Наша беседа началась с ее слов: «Недавно я рассталась со своим молодым человеком. Хотя, нет, рассталась – слишком громко сказано. Это он меня бросил. Жили вместе почти 10 лет, а пару недель назад решили отдохнуть друг от друга. Ну, знаете, как бывает: приелось все, искра в отношениях пропала, стали больше ругаться. Вот он и предложил разъехаться на время. А спустя пару дней я получила от него смс. Написал, что мы не подходим друг другу, что он остыл, а чувства прошли. И, конечно, все эти общие фразы, в стиле: дело не в тебе, дело во мне, благодарю тебя за все, ты себе еще лучше найдешь, и далее по списку…».
Чуть позже, в продолжение своих слов, добавила: » Вот так всегда. Отдаешь человеку всю себя, жертвуешь собой ради него, стараешься во всем угодить и сделать его счастливым. А он даже поговорить не хочет – просто отправляет стандартное сообщение.
Неужели я настолько плохая? Неужели не заслуживаю любви, уважения?
Какой смысл в жизни без любви? А полюбить у меня точно больше не получится, таких, как он, нет. Каждый день меня мучает бессонница, и я задаю себе одни и те же вопросы: что я сделала неправильно?
Что со мной не так? Какой мне нужно быть, чтобы он меня полюбил вновь? Хочу вернуть эти отношения».
История не единичная, знакома.
Ситуация действительно тяжелая. Сложно представить, насколько это больно, когда близкий человек так неожиданно отворачивается, оставляет в одиночестве.
Да еще и таким образом, без завершающего разговора, не оставив возможности проговорить ваши чувств.
Но я не смогу вернуть его или заставить вернуться. Это не в моих силах и не в силах любого другого психолога или психоаналитика. Я могу лишь помочь разобраться в том, почему эти отношения закончились именно так, и найти новые опоры и смыслы в вашей жизни.
Что вы чувствуете, прочитав эту историю?
О чем думаете?
- Возможно, кто-то из вас узнал себя в этой молодой женщине, отчаянно желающей любви?
Может быть, вы так же «цепляетесь» за партнера, стараясь удержать его любыми способами.
Ставите на первое место потребности важного вам человека, при этом отвергая свои собственные желания и мечты.
Теряете себя в отношениях и не знаете, как и для чего жить без них.
Готовы пойти на все, чтобы человек оставался с вами. Даже если это будет приносить дискомфорт и боль.
Не замечаете свои и чужие личные границы в отчаянных попытках восстановить эмоциональную связь с партнером: настойчиво звоните или пишете смс, «шпионите» в социальных сетях или даже в реальной жизни.
Тогда, скорее всего, вы обладаете тревожным типом привязанности.
- Может, напротив, рассказ девушки вызвал у вас раздражение.
Вероятно, вы когда-то сталкивались с подобным поведением по отношению к вам.
У вас возникало ощущение, что партнер слишком навязчив и прилипчив, что он или она требует слишком много внимания и заботы. Порой вы чувствовали, что отношения вас душат, в них катастрофически не хватает личного пространства.
Или сам факт обращения указанной выше героини к психологу/психоаналитику вызывает у вас протест, искреннее непонимание или даже насмешку. Ведь вы же уверены: все трудности и проблемы необходимо решать самостоятельно, без чьей-либо помощи.
Да и расставание по смс вам вполне понятно. Потому что крайне сложно говорить о своих чувствах, и вы, по возможности, стараетесь избегать подобных разговоров.
Если это описание похоже на то, что вы испытываете, вероятно, у вас избегающий тип привязанности.
Как и когда формируется тип привязанности. Его влияние
Тип привязанности – это не диагноз и, тем более, не заболевание.
Он показывает, как в раннем детстве мы научились испытывать чувство любви, получать заботу от других людей и давать ее в ответ.
Этот тип формируется на основе нашего опыта отношений с нашими родителями или другими близкими людьми (бабушками, дедушками, нянями, старшими братьями или сестрами).
Модели поведения, которые мы тогда создали, сохраняются на протяжении всей жизни.
В дальнейшем будет влиять на поведение в отношениях с другими людьми: будь то романтические партнеры, близкие друзья, родственники или коллеги по работе. Он оказывает влияние на то, как мы воспринимаем наших домашних питомцев. И даже фигуру — образ Бога.
Из-за своих травм, связанных с тревожным типом привязанности, мы выбираем достаточно холодных и отстраненных партнеров. Теплый и отзывчивый человек рядом, скорее всего, вызвал бы у меня скуку или даже раздражение.
Ведь мы считаем, что любовь надо заслуживать!
А когда мы меняем собственные установки и взгляды на отношения, то и люди, которые нам «попадаются», тоже начинают меняться.
История возникновения теории привязанности
Отец -основатель этой теории – Джон Боулби. Во многом именно личный опыт привел его к изучению только зарождавшейся тогда детской психиатрии, к исследованию того, как влияет раннее окружение и опыт самых первых отношений на развитие человека.
В три года произошло невероятно травмирующее для мальчика событие – он потерял свою няню. Женщину, которая заменяла ему маму, дарила тепло, ласку и всегда была рядом. И этот факт биографии повлиял на то, почему Боулби так заинтересовался вопросами разлук и потерь, вопросами особенной связи, возникающей между ребенком и тем, кто о нем заботится.
В то время психоаналитики (а именно психоанализ тогда был господствующим и практически единственным направлением в психотерапии) не считали, что реальные повседневные взаимодействия маленьких детей с их родителями или нянями имеют хоть какую-то значимость.
Все расстройства личности приписывались детским фантазиям, а сами дети во многом воспринимались как тираны и манипуляторы, которым нужна лишь материнская грудь с молоком.
Что такое привязанность?
Джон Боулби сравнивает привязанность с эмоциональной нитью, которая специфическим образом связывает мать (или няню) и ребенка сквозь время и пространство.
Для каждого человека эта связь невероятно важна. Даже больше: она просто необходима для выживания!
Котята через два-три месяца адаптируются к самостоятельной жизни. Мы спокойно забираем их от мамы-кошки к себе домой.
Жеребята учатся бегать уже через пару дней после своего рождения. Поэтому, если мы представим ситуацию, в которой маленькие зверята окажутся одни перед лицом опасности, у них будет шанс спастись.
Встретив медведя, жеребенок сможет постараться убежать от него. При виде большой собаки у котенка есть возможность спрятаться в укрытие благодаря своей юркости и ловкости.
Маленький человек же рождается абсолютно беззащитным и безпомощным в огромном мире.
Мы, люди, невероятно уязвимы по сравнению с другими млекопитающими.
Причиной тому наш большой мозг. В ранние годы жизни он забирает большую часть всех энергетических ресурсов организма, особенно активно мозг развивается в возрасте четырех-пяти лет.
Прежде чем мы получим все необходимые для самостоятельного выживания навыки и наше тело разовьется до своего взрослого состояния, пройдет очень много времени.
А пока идет это развитие, младенец не может существовать отдельно от взрослого, который о нем заботится: кормит, бережет от опасности, успокаивает, обеспечивает крышей над головой.
Если малыш окажется перед большой агрессивной собакой, никаких шансов спастись в одиночку у него не будет.
Что же делать?
Остается единственный выход – держаться рядом с надежным взрослым.
Именно поэтому мы рождаемся с генетически встроенной, эволюционно обоснованной системой привязанности.
Она помогает установить крепкую, жизненно необходимую связь с родителем или другим близким человеком.
Связь, которая станет для нас, едва родившихся младенцев, «тихой гаванью», в которой мы будем расти и развиваться как в физической, так и в эмоциональной безопасности.
Можно сказать, что система привязанности – это защита, которая с самых первых дней нашей жизни позволяет удержать рядом «своего» взрослого, который обеспечит нас необходимыми для выживания ресурсами.
В большинстве случаев первым таким взрослым для ребенка становится его мама. Так происходит не только потому, что именно матери обычно проводят больше времени с новорожденными.
Со временем у ребенка формируется определенный список взрослых, на которых он может положиться.
Ими становятся как родственники: родители, бабушки и дедушки, дяди и тети, старшие братья или сестры, – так и достаточно чуткие, заботливые люди, с которыми нет «кровной связи»: приемные родители, опекуны, тренеры в различных спортивных секциях, воспитатели в детском саду или няни, как это было у самого Джона Боулби.
Однако для малыша эти взрослые не взаимозаменяемы.
В сознании формируется «иерархия привязанности», где каждый стоит на своей ступеньке: кто-то ближе, кто-то дальше. В моменты особенно сильного стресса ребенок будет стремиться именно к тому, кто занимает первую ступеньку эмоциональной близости.
Система привязанности активируется сильнее всего, когда ребенок испытывает тревогу, страх, боль. Ребенок ищет успокоения, безопасности, ласки и заботы у отзывчивого взрослого, который сможет понять сигналы, правильно их интерпретировать, а затем удовлетворить его потребности.
Эта система обладает способностью подстраиваться и приспосабливаться под «нашего» конкретного близкого взрослого. Ребенок будет формировать и использовать именно такие формы поведения, которые помогут ему создать максимально комфортные в данных условиях отношения (даже в тех случаях, когда родителей сложно назвать надежными).
Для чего нужны знания о детской привязанности
Почему необходимо так глубоко погружаться в детский опыт и разбирать процесс формирования привязанности?
Ведь мы уже взрослые, и то время давно прошло.
Дело в том, что именно в первых, самых важных отношениях с родителями мы получаем представления о себе и о том мире, который нас окружает. Через отклик родителей (или его отсутствие) ребенок постепенно находит ответы на свои важные жизненные вопросы:
- Какой я: «хороший» или «плохой»?
- Достоин ли я любви и принятия?
- Могу ли я доверять миру или это очень недружелюбное место?
- Чего мне ждать от близких отношений? Безопасны ли они?
- Смогу ли я получить поддержку, если мне будет тяжело или меня отвергнут?
- Комфортны ли для меня близкие отношения или это что-то про боль, страх и неуверенность?
- Нужно ли мне скрывать некоторые свои эмоции, желания, намерения, чтобы меня приняли? Или я могу быть собой?
Эти представления формируют наши ментальные модели – набор убеждений, идей, установок, взглядов (как сознательных, так и бессознательных), полученных в результате жизненного опыта.
С их помощью мы объясняем себе причины и следствия происходящего в нашей жизни и в мире вокруг нас, ожидаем определенной реакции на свои поступки, интерпретируем поведение других.
Опыт привязанности постепенно встраивается в наше взаимодействие с миром: активируется в романтических и рабочих отношениях, влияет на самооценку, в некоторой мере определяет реакцию на стрессовые ситуации и ощущения небезопасности.
Детский опыт не исчезает
Детский опыт никуда не исчезает. Он остается с нами, мы не можем перечеркнуть его.
Поэтому часто именно те ранние стратегии и убеждения продолжают доминировать, определяя нашу реакцию. Мы выбираем их по привычке, на «автомате».
Ведь мы не задумываемся о том, как ходим, дышим, используем ложку или вилку, пока нам не скажут обратить на это внимание. Так же мы можем не задумываться о том, как реагировать на ту или иную ситуацию.
Даже не предполагаем, что у нас в принципе есть какой-то выбор. Просто двигаемся с завязанными глазами по давно протоптанной дорожке.
Обращение к своему детскому опыту и его изучение помогает осознать эти стратегии, сделать их видимыми, проанализировать, насколько они комфортны в жизни «здесь и сейчас».
Когда мы о них осведомлены и знаем, откуда они у нас появились, то уже не стратегии управляют нами, а мы ими. У нас есть выбор.
